Свидетели:

Йодок наиболее задокументированный Кван-ли-со в Северной Корее, потому что кроме "сектора полного контроля" пожизненного заключения там есть "сектор перевоспитания", который функционирует подобно тюрьмам Кйо-хва-со, из которых заключённые могут быть выпущены назад в большое сообщество. Все четверо заключённых, описывающих этот лагерь, находились в "зоне перевоспитания". Их показания покрывают интервал времени с 1977 г. по 1999 г.

Кан Чхоль Хван, который попал в Йодок в 1977 году, вспоминает вывеску на передних воротах колонии "Пункт охраны границы 2915". Колония ограничена с севера горой Пэксан (высота 1742 м), с северо-востока горой Модобон (высота 1833 м), с запада горой Токсан (высота 1250 м) и с юга горой Пхёнпхунсан (высота 1152 м). Долина входит с востока 1210-метровым Проходом Чэбон. Потоки долины этих гор формируют реку Ипсок, которая впадает в реку Йонхынган, которая впадает в море около города Вонсан.

Как говорит Ан Хёк, Йодок, который входит в уезд Йодок, расположен в провинции Хамгён-Намдо. В уезд Йодок входит 20 деревень, пять из которых составляют Йодок. "Сектор революционаризаци" включает Ипсонни, Кынумни для корейских семей из Японии и Тэсунни, где Ан, Ли и Ким содержались в деревне одиноких (без семьи)". Другие секции включают Пхёнчханни, территорию наказания или заключения в пределах тюремного лагеря Йонпхённи, уединённую зона убийств Кваек и другие территории для заключённых, отбывающих пожизненный срок.

Весь лагерь окружён изгородью с колючей проволокой высотой 3-4 метра, а в некоторых частях стеной 2-3 метра, увенчанной колючей проволокой. Вдоль изгороди располагаются сторожевые вышки высотой 7-8 метров через каждый километр; патрульную службу несут 100 охранников, вооружённых автоматами и ручными гранатами. Дополнительно к этому имеются патрульные команды со сторожевыми собаками. Внутри лагеря в каждой деревне по два солдата несут постоянную вахту.

В течение полуторалетнего заключения Ан Хёка, там было около 30000 заключённых в зоне пожизненного заключения, а также 1300 одиноких (без семей) и 9300 семейных членов в "секторе революционаризации", включая около 5900 корейцев, как и семья Кана, кто добровольно вернулся из Японии, но был позднее признан не подходящим к "нации Ким Ир Сена". К моменту освобождения Ким Дэ Джина из Йодока в 1992 году, количество лиц в "секторе революционаризации" уменьшилось до 2000-3000 по причине освобождения заключённых в общество и по причине большого количества переводов заключённых в зоны пожизненного заключения.

По словам Кан Чхоль Хвана рабочие операции в секции Кынумни Йодока включали гипсовые карьеры, снова открытую золотую шахта (которая была первоначально открыта в течение японской оккупации Кореи), где около 800 мужчин работают группами по 5 человек. Назначения на эти шахты считались худшими формами труда из-за частых несчастных случаев там. В секции для этнических корейцев, кто добровольно вернулся из Японии, имеются текстильные заводы, завод по перегонке кукурузы, желудей и змеиного бренди и медные кузницы. Заключённые выращивают кроликов на подкладки солдатских зимних пальто, работают в сельскохозяйственных бригадах и периодически на горных склонах для добычи твёрдой древесины и сбора женьшеня.

В течение 10-летнего заключения Кана там было 2000-3000 человек в его деревне, и случалось около одной сотни смертей каждый год от недоедания и болезней, в основном от жуткой диареи, ведущей к обезвоживанию.

Когда Кан находился в "семейной деревне", сексуальные контакты между мужчинами и женщинами были запрещены, так как это считалось, может привести к рождению нового поколения контрреволюционеров. Такие контакты, конечно, случались, но, за исключением двух случаев за 10 лет, все беременности заканчивались принудительными абортами. Вовлечённые мужчины физически наказывались, а женщин унижали, заставляя подробно рассказывать о своих сексуальных контактах всей деревне.

Деревня Кана была деревней "революционаризации", таким образом она включала "перевоспитание", которое, в основном, состояло из чтения "Нодон Синмун", газеты Рабочей Партии.

Ли Ён Гук описывал территорию одиноких, как равнину 4 км длиной и 0,5 км в шириной среди небольших (600-700 м высотой) гор. В течение заключения Ли на этой территории было приблизительно 1000 заключённых, 50 из которых - женщины. Камеры женщин обогревались, а мужчин нет, вследствие чего заключённые-мужчины страдали от обморожения ушей и вздутия ног в течение зимних месяцев. Приблизительно 200 заключённых в год умирали в течение 4 лет, когда Ли был заключённым, в основном от голода и связанных с ним болезней. Но всегда, каждый месяц, поступали новые заключённые.

В обоих секторах Йодока, где Кан, Ли, Ан и Ким были заключёнными в Кынумни и Тэсунни, были публичные казни повешением и расстрелом, и ещё худшим способом для тех, кто пытался бежать или был пойман на краже еды. Ли был свидетелем одного публичного убийства заключённого Хан Сын Чхыля, пытавшегося бежать, которого привязали и тащили за машиной пред собравшимися заключёнными до тех пор, пока он не умер, после чего остальные заключённые должны были проходить рядом и прикладывать руки к его окровавленному телу. Другой заключённый, Ан Сон Ын, возмущённо закричал при виде этой жестокости и был немедленно застрелен. Ким присутствовал на публичном расстреле, после которого собранным заключённым требовалось пройти рядом и бросить камень в обвисший всё ещё привязанный к столбу труп. Несколько женщин потеряли при этом сознание. Кан был свидетелем 15-ти казней в течение 10-летнего пребывания в Кынумни.

Тем не менее, согласно Кану, заключённые, которые прибывали в Йодок из других Кван-ли-со, говорили, что в Йодоке намного лучше, чем в их прежних тюремно-трудовых лагерях. Он сообщил, что несколько заключённых покончили собой, перед тем, как их должны были перевести в другие лагеря, где они боялись умереть медленной смертью.