Свидетели:

Показания Ли Сун Ок

Расположенный в углу долины, окруженной горами в Кэчхоне, провинция Пхёнан-Намдо, Кйо-хва-со № 1 является тюремным комплексом содержащим, во время заключения Ли Сун Ок, около 6000 заключённых. Высокая стена с электрической проволокой огораживает комплекс, который включает в себя тюремные спальни, большой двухэтажный завод и административное здание для охранников и служащих.

Другие узники, во время заключения Ли, состояли из действительных уголовников, граждан осуждённых за неподчинение властям, и, как заявила Ли, около 250 корейских женщин, которые добровольно возвратились из Японии в 1987 году. Как она сообщила, некоторые женщины были домохозяйками, осуждёнными за кражу продуктов для своих семей, после того как производственная и распределительная системы начали рушиться.

Заключённым полагалось питание в размере 700 грамм кукурузы, риса и бобов в день. Но охранники съедали рис и бобы, оставляя для каждого заключённого по 100 грамм кукурузы на каждый приём пищи или скудные 300 г. в день. Постоянный суровый голод был нормой и нечеловеческий условия вынуждали заключённых драться за каждую кроху пищи.

Во время заключения Ли главной работой в тюремно-трудовом лагере Кван-ха-со № 1 было производство одежды и обуви. Обувное производство считалось худшей работой из-за тяжелого труда, связанного с резкой и прошивкой обуви и из-за токсичного обувного клея. Производство одежды сначала включало в себя производство военной одежды, но позже превратилось в производство пряжек и пуговиц для экспорта в Советский Союз, салфеток для экспорта в Польшу, свитеров ручного пошива для экспорта в Японию и бумажных цветов для экспорта во Францию.

Женское текстильное производство было разделено на различные отделения: раскройка материи, пошивочные линии, обслуживание оборудования, обслуживание завода и др. В основном, в каждом отделении насчитывалось 250-300 человек, и каждое отделение имеет смотрителя, хранителя записей и доносчика. Отделение делилось на группы по 50-60 заключённых, а каждая группа была разделена на бригады по 5-7 человек во главе со старостой. Каждая бригада делала всё как коллектив: ели, спали, ходили в туалет. Новоприбывшие испытывали трудности с привыканием к коллективному туалетному режиму. Сначала, те, кто не могли себя сдержать, оставались сидеть у своих рабочих мест на пошивочных линиях в своей испачканной одежде.

Весь коллектив наказывался за нарушение правил одного из его членов. Частым нарушением являлось невыполнение личной или коллективной нормы производства. Типичным и немедленным наказанием за это являлось сокращение продовольственного пайка. Часто, из-за боязни остаться без еды женщины-заключённые работали через постоянную боль. Зимой, руки и пальцы, задубевшие от холода, получали травмы от иголок и ножниц. Думая о выполнении своей производственной нормы, заключённые, не смотря на боль, продолжали работать и при этом боясь, что могут запачкать ткань, которою они шьют, капающей кровью. Повторные нарушения вели к переводу на обувную фабрику. Более суровое наказание подразумевало продолжительное одиночное заключение в камере, которая так мала, что там нельзя встать в полный рост и разогнуться лёжа, что вело к нарушению циркуляции крови и к страшным болям.

В тюремных спальнях 80-90 заключённых спали голова к ногам в ячейках размером 1,5 кв. м. Зимой такая близость сохраняла тепло, но летом в спальнях было ужасно жарко и стояла невыносимая вонь. В этих случаях, когда это возможно, заключённые предпочитали спать на заводе под своими швейными машинами на полу, пыльном от хлопковых нитей.

Тела узников, которые умирали в заключении, просто выбрасывали в горы, подобно телам мёртвых животных, что является культурным оскорблением для корейцев. Заключённые также подвергались унижению в виде оскорблений и побоев со стороны людей, которые младше, чем они, что тоже является культурным оскорблением. Неправильное накладывание стежков или порча или загрязнение материи на пошивочной фабрике обычно заканчивалось ударами и шлепками. Несколько лет полуголодного существования в купе с тяжёлым трудом и ужасным обращением часто вызывало ослабление позвоночника и связок. После этого следовали различные физические деформации и у многих женщин-заключённых появлялись горбы.

Вдобавок к смертям, вызванным болезнями, развившимися от недоедания и крошечным "камерам для наказания" там происходили публичные казни перед сведённым населением тюрьмы - обычно над теми людьми, кто не выдержал напряжения и начал ругаться или не подчиняться охранникам, а также над женщинами, которые жаловались. Другие заключённые должны были стоять рядом, из-за чего некоторые теряли самообладание, кричали и бились в судорогах. Многие из этих заключённых затем наказывались одиночным заключением. После публичных казней камеры одиночного заключения редко пустовали.

Как и следовало ожидать, тюремные условия и система труда выливались в большой уровень производственных несчастных случаев и эпидемиях паратифа (дегидратация в результате суровой и продолжительной диареи). Небольшому количеству женщин, которые попадали в тюрьму беременными, делали принудительные аборты путём инъекции.

Кйо-хва-со № 1 также включало еженедельные сессии самокритики и пропаганды - так называемую "рецивилизацию". Люди должны были запомнить и повторять наизусть Новогоднее Обращение Ким Ир Сена. Те, кто не смог это сделать, наказывались. Один мужчина, который отказался запоминать и читать наизусть речь был публично казнён. Эта "тренировочная программа рецивилизации" включала в себя прослушивание радиопередач, в которых Северная Корея критиковала заключение в тюрьму студентов-радикалов и рабочих-протестантов по политическим мотивам в Южной Корее. Эти радиопередачи удивляли заключённых, так как правонарушения, за которые южнокорейские протестанты отправлялись в тюрьму, считались государственными преступлениями в Северной Корее.

Показания Чи Хэ Нам

Окруженный 4-х метровой стеной, увенчанной колючей проволокой, Кйо-хва-со № 1 содержит около 1000 женщин - заключённых, которые во время заключения Чи производили одежду и вещи из кожи. Незадолго до прибытия туда Чи, по рассказам окружающих заключённых, сотни женщин были переведены в другую тюрьму. Заключённые были разделены на 9 рабочих отделений, которые в свою очередь состоят из рабочих бригад. Два рабочих отделения делали обувь и кожаные сумки. Так как работа на производстве изделий из кожи была худшей работой, туда направлялись провинившиеся и нарушители тюремных правил - около 70-80 женщин. Преступление Чи было скорее политическим, но многие другие заключённые были приговорены за кражи, мошенничества, убийства, супружескую измену и проституцию.

В то время как большинство женщин работали на пошивочных линиях, другие рабочие бригады занимались приготовлением пищи, строительством, уборкой, обслуживанием, сельским трудом за пределами тюрьмы, а также существовали "бригады подёнщиков". Каждой бригаде была назначена производственная норма, предусматривающая интенсивный упорный труд. На пошивочных линиях были запрещены разговоры и ежедневно охранники избивали тех, кто работал слишком медленно, перед другими заключёнными. Незначительных нарушителей порядка направляли на менее предпочтительную работу или урезали им паёк. Серьёзные нарушители помещались в маленькие камеры наказания, где не было места встать или лечь в полный рост.

Рабочий день начинался в 8 часов утра и продолжался до 6 часов вечера. После этого следовали полуторачасовые бригадные сессии самокритики, которые включали с себя критику повседневной жизни и обоюдную критику. Заключённых заставляли доносить друг на друга и награждали за шпионство и стукачество, в результате чего доносительство процветало. Идея тюрем заключалась в разрушении силы и духа тяжёлым трудом, раскаянии путём самокритики и изменении состояния разума.

Яркой характеристикой этой тюрьмы было неадекватное питание. Каждый день заключённые получали по небольшой кукурузной лепёшке, которая помещалась в ладони и похлёбку из капустных листьев. Согласно Чи, 70% заключённых страдали от недоедания и в течение двухлетнего заключения пятая часть заключённых - в основном те, у кого не было семей, которые могли бы приносить им дополнительные продукты - умирали от недоедания и болезней, вызванных недоеданием.